Таверна Хаоса

Нулевая видимость. То ли это последствия нерационального использования ресурсов, которые мы добыли за время путешествия по разным городам, то ли это просто эффект темноты свалился на нас в тот самый неподходящий момент, когда непременно нужно видеть. Но мы не отчаивались. Встречая препятствия мы, спотыкаясь, шли дальше, пока не ощутили под ногами что-то мягкое. Кошка мяукнула, где-то зловеще прокричал петух, которому явно тут не место. Мы сразу подумали, что всё катится к чертям, когда вдруг почувствовали, что эта мягкая и слизкая поверхность, на которой мы находились, вдруг зашевелилась и, словно издавая подземное рычание, встречала нас как очередных проходимцев, жаждущих приключений. Мы не испытывали ничего кроме очередного притока адреналина и всячески пытались балансировать на этой богом забытой земле. Отрывать ноги от слизи показалось на первый взгляд противно, но при этом издавались волшебные звуки, заставляющие трепетать сердце, которое и так стремилось наружу от другого чувства – страха. Луна расплылась по всему небу, источая зловоние которое вряд ли можно было объяснить чем-то конкретным, только чья-то магия могла этому способствовать. Но это дело привычное – попадать в непривычные ситуации, когда всё идёт кувырком, и ты только можешь наблюдать, куда тебя вынесет в очередной раз.

Вынесло на некую другую шаткую поверхность, с более устойчивым ощущениям господства диких сил. Дышать приходилось медленно и не спеша, тут воздух чересчур едкий и противный. В ноздрях то и дело застревали последние мгновения жизни здешних обитателей, которые превратившись в ничто, только и могли заниматься тем, что окутывать пеленой незнания гостей и вести их за собой, подгоняя как зловонными испарениями так и более аппетитными, способными заставить человека есть, даже в таких казалось бы неуместных местах. Шаткость была нормальным явлениям в этих местах, наполняя всю атмосферу непостоянством и хрупкостью, постоянной изменчивостью и развивающейся параноидальной дезориентацией. Трудно было найти правильный выход из сложившихся условий пребывания на чужой земле, словно всё сомкнулось в одну точку, и в то же время повсюду была распирающая бесконечность. Разные шумы из прошлого и будущего наполняли этот несостоявшийся мир, и как это бывает зачастую в таких местах, нас словно толчком выкинуло из этой трясины, словно ничего этого и не было, туман рассеялся, и перед нами предстала таверна.

Непривычно ступая с вновь обретенной уверенностью по сырой земле, нас притягивало всё ближе к строению без окон и дверей. Наспех сколоченные доски, за которыми, тем не менее, не просматривалось ровным счётом ничего, и то, что оно показалось нам живым, не имеет никаких разумных объяснений. Мой друг семитского происхождения, некогда званный в своих местах Ави, проронил несколько непонятных слов, которые в конце своего пути я всё же смогу понять, но не сейчас. Другим моим другом был шоколадный Джо, он был стопроцентным чёрным, к этому я больше мне добавить нечего, кроме разве что того, что в сумерках он был едва заметен, сливаясь с тёмными далёкими просторами. Медленно забивая трубку табаком, он меня немного озадачил своей прихотью закурить в столь незнакомом месте, а ведь ещё и негласные принципы межгородского поведения гласят, что не положено курить в чужих краях, это можно расценить как призыв к агрессии, с чем уж точно мне не хотелось столкнуться. Повернувшись к нему, мне трудно было распознать его лицо, только необычно сверкающие глаза позволили мне определить его местоположение и натолкнули на мысль, что его что-то сильно поразило.

Мы подплыли к таверне. Охранник заведения стоял прямо у так называемого входа внутрь, и жадно посасывал пустую трубку без табачка. Джо со свойственной ему манерой держаться гордо и непринужденно при любых раскладах, медленно ступил навстречу странному типу, и, показывая полностью своё превосходство, вынул со рта трубку, выпустив с ноздрей мягкие клубки дыма.

- Прошу. В сторону, - вежливо, но твёрдо обратился он к охраннику, и, поймав на себе озадаченный взгляд, показал рукой, где именно находится «в сторону», а после ещё мягче добавил, - В сторону.

Небезынтересная ситуация возникла для охранника, и он прислушиваясь в к внутреннему голосу, жадного ко всякого рода разбойствам и хулиганству, подчинился воли шоколадного Джо. Джо поблагодарил его, вернув трубку в подходящее для неё место, и причмокнув, затянулся как можно глубже, чтобы скрыть свою разраставшуюся ненависть от того что теперь он мог лицезреть. Прямо на таверне большими гвоздями, которые использовались только на каторгах по отношению к рабам и к особо страшным преступникам, было приколочено потрескавшееся от сухих ветров предостережение. Оно гласило: «Вход только для Хаоса».

Джо прекрасно помнил те времена, когда он, будучи шаловливым ребёнком, разгуливал по городу с белокожими друзьями в поисках приключений, и всякий раз наталкивался на похожее предостережение на каждом чёртовом строении. Какого же ему было тогда тоскливо на душе, понимая, что его лишают лучших лет его жизни - всё его детство перечеркнули эти жалкие слова «вам сюда нельзя» - и как же ему тоскливо сейчас видеть это снова. Но то было давно, мальчишеские обиды уже позабылись, а справляться с обидчиками он научился толерантными методами, в отличии от самих обидчиков. После непродолжительного осмотра скверной таблички и отойдя от грустных воспоминаний, он нашел в себе силы улыбнуться, а затем повернулся к нам. Как бы он ни старался выглядеть доброжелательным и улыбчивым, ему не удалось скрыть свои внутренние переживания, и Ави, как настоящий детектор, уловил это сразу, от чего ему стало любопытно, что так возбудило его дорожайшего шоколадного друга. Я попытался остановить его, и задобрить несколькими словечками, прежде чем он увидит то самое предостережение, потому что знал, что Ави обладал не совсем устойчивой психикой, но когда я стал тянуться к нему, моя рука словно застряла в бесконечности, словно сама судьба решила воспрепятствовать мне, и тут я заметил, как Ави стоит перед табличкой, как всё вокруг лишается смысла, как свет клином сходится на этом чёртовом «вход только для Хаоса», и что это просто так не останется, больше мир не будет таким как прежде, и он изменится в скором времени. А пока:

- Хе, эт вы видать, издали пришли-и, и вот..., всё разворот и топать туда откуда пришли, получается такес. Тут написано, вам внутрь не положено, вы тут чужие. Табачку подкинете-с только как будете уходить, мне тут стоять ещё трое суток, скукота-а.

Ави долго хранил молчание, мы успели переброситься ещё парой десяткой слов с великодушным охранником. Я даже представления не имел, что только творилось в тот момент в голове Ави, ведь я чётко помню, как он мне рассказывал за своего деда, который носил повязку со звездой какое-то время, а когда я увидел, что Ави почёсывает руку в том самом месте, где обычно висела повязка, мне стало ясно, что гложет моего дорожайшего друга. Призраки прошлого никогда нас не покидают, лишь на время оставляют, дают нам передышку, чтобы вновь заявить о себе. Наступила тишина, немного неловкая, с одной стороны хаоснику понравилась наша компания, с другой стороны он всем своим видом показывал, что он другой породы, более сильной, позволял себе непристойные шуточки в отношении нас, и никоим образом не желал с нами считаться. Я к этому привык и отнесся с завидной терпеливостью, чего не сказать было о моих друзьях. Мой хитрый дорожайший друг Ави, о мой хитрый друг, как же его глаза засверкали, когда к нему пришла идея, позволившая продолжить развитие событий. Казалось, блеск его глаз осветил всё вокруг, и мне на какой-то момент показалось, что у нашего охранника под носом появились небольшие усики, но обман зрения, всего лишь тень, отброшенная острым как нож носом.

- Скукота-а, вот мы сейчас вернёмся туда откуда пришли, нас там ждут веселья, пьянки, интрижанки. Жаль тебя оставлять здесь в тоскливом одиночестве, была ль возможность что ль скрасить твоё времяпровождение, так сразу бы, милый друг, сразу бы. Вот только нечем. Хотя, что это? – Ави достал с потайного карманчика флягу виски, что в свою очередь заставило нашего дорожайшего охранника ответить таким же блеском глаз.

Всё случилось в считанные секунды - мы уже стояли за углом, окутанные беспечной тенью, готовые предаться приятному дружескому распитию за знакомство. Всё было готово - улыбки на лицах, нетерпеливые потирания рук, треск сухих губ - мы словно старая братия, готовая сродниться этим общим делом ради общего счастья. Первым хлебнул Ави. Для храбрости. Потом Джо осушил пол-фляги одним залпом. Хаоснику оставалось только ждать. И он дождался. Бревно, ударившее его по голове со стороны Ави, и тут же брошенное в тёмную непроглядную щель. Я лишь смотрел, как разыгрывался этот спектакль, как они оба без единого слова спланировали это вместе, их двигала какая-то непостижимая мне сила, сила прошлого, коллективные страдания от мирской несправедливости. Шоколадный Джо, который полностью исчез из моего видения, при этом находившись в паре шагов от меня, вдруг заявил о себе, вылив остатки виски на бедного хаосника, и бросив рядом саму флягу, вышел на свет. Он выглядел умиротворённым. Следом вышел Ави, он тоже был умиротворён, но жаждал большего. Теперь я смог прочитать по их глазам, чего они хотят. Они хотят пойти туда, куда запрещено входить.

Погода портилась, гром и молнии начинали проскакивать вдали, напоминая о своём негостеприимстве; тучи зашевелились после долгого простоя, и словно ветви от напора ветра, стали ёрзать туда-сюда по небу; последние птицы сорвались с этой напрочь нищей земли и унеслись ввысь, растворившись в тёмном небытие; воздух взвыл как надорванная струна гитары, завибрировав подобным образом и пронёсся волнами над нами, оставив лишь мгновение на раздумье, чтобы взвыть с новой силой.

Нас шатало из стороны в сторону, сама местность не давала нам войти в таверну, но остановить не могла. Джо достал небольшую секиру из-за спины и растрощил табличку с запретом, щепки разлетелись вокруг, а я лишь наблюдал за этим и ждал продолжение. Пока не остыла кровь, как будто нарочно не желая трезво оценить ситуацию, мои друзья стали дико и бесперебойно колотить секирами по забитому входу в таверну, заявляя свои права на посещение любого заведения и не принимая дискриминацию как модель мирового порядка. Становилось непристойно шумно, как от колотящих ударов секир, так и от доносящихся из неоткуда звуков приближения нечто. Перед моими глазами всё поплыло, сливаясь в непонятную субстанцию, все признаки реального мира меняли форму и искажали моё восприятие, все звуки сводились к одной протяжной грохочущей ноте, пока, в конце концов, всё не стихло на мгновение, и мы оказались внутри, где наше появление не вызвало никакой ответной реакции. Нельзя было определить, какого находиться там внутри таверны, среди кромешного Хаоса, заставляющего тебя опасаться всего вокруг и не давая тревоги покинуть наши сердца. Всё было не на своих местах, столы и стулья летали между стоячими люстрами, неясно было, где верх, а где низ, мы не ощущали под собой пол, мы просто пребывали в этой суматохе, и единственный вариант, который помог бы нам слиться с окружением, это найти как можно скорее барную стойку. Ави ткнул пальцем куда-то в сторону, если мы правильно понимали что такое сторона, и поплыли в том направлении, по пути прихватывая стулья, чтобы по прибытии тут же расположиться перед барменом, и немедля заказать себе чего-нибудь жгучего.

- Покрепче, и побольше, - сдавленным голосом обратился Ави к бармену, и стал жадно перебирать монеты в своей руке, пытаясь предугадать, во сколько ему обойдётся выпивка в столь странном заведении. Бармен нас не желал замечать.

- Покрепче, и побольше, - гордо выпалил Джо, и в тот же момент мы обнаружили на себе взгляд, исходящий не только от бармена, а казалось от всех присутствующих, но мы продолжали держаться молодцами.

Бармен не долго мордовал нас своим пронизывающим взглядом, а потом достал из-под стола большую бутылку и разлил в три кружки. Смесь показалась настолько едкой, что даже кружки покрылись пузырями, и подожди мы ещё немного, думаю, они бы и вовсе разъелись. Каждый опрокинул кружку и всосал в себя сколько смог, я же, к примеру, не смог проглотить ни капли, опёкшись вязкой струёй, я выронил кружку и, запаниковав, размазал эту жижу по полу. Это была моя ошибка, но не думаю, что именно этот момент выдал нас, как чужестранцев, с самого нашего появления все знали, что мы не принадлежим к Хаосу. И бармен знал. И подоспевший к нам один хаосит тоже знал. Но все они держались в стороне, как будто нами должен заняться кто-то другой, более высокий по рангу. И тут, растолкав нас в стороны, появился Игги, в прошлом специалист по врачевательному ремеслу. Он не желал даже силы тратить на разговоры с нами, мы для него были лишь букашками, которых раздавить не представлялось ни малейшего труда. Он замешкался в раздумьях, перебирая варианты возможности нашего появления, нашей дерзости и беспринципности, а потом, взяв нас за воротники, понёс к выходу. Джо и Ави трепыхались, как рыбы, не желая мириться с таким безобразием, но в итоге все мы оказались за бортом таверны, на той же пустынной нищей земле. Игги озадаченно посмотрел по сторонам, и я как бы прочитав его мысли, осмелился обратиться.

- Охранник, верно? Его здесь нет, но я знаю где он... Тут за углом. Мы... простите, мы..., он был жутко пьян и откинулся вздремнуть вон там, простите... вон там, - я сделал пару шагов в том направлении, но несколько неуверенно, пытаясь угадать настроении нашего Игги, и когда он двинулся за мной, я почувствовал, что смогу изменить нашу судьбу, летящую под откос.

- Мы кстати, позвольте представиться, профессиональные охранники, с должными навыками и необходимым образованием, большим опытом и неуёмным желанием. Мы работали в лучших заведениях от Юга до Запада, любые корпоративы, вечеринки, праздники, свадьбы, повсюду мы обеспечивали защиту и уют нашим посетителям. Сказать по правде, мы дико удручены состоянием вашего охранника, и нам трудно понять, как столь примечательная таверна может обходиться без должного подхода к безопасности.

К этому времени Игги нащупал тело оглушенного охранника, и, уловив запах спиртного, позволил себе расхохотаться.

- Слабак, - выплюнул он, отшвыривая брошенную шоколадным Джо пустую флягу.

- Мне очень жаль вам сообщать, но по пути сюда, мы натолкнулись на недовольных людей, их было много, и все они намерены были идти к вам. Я не знаю причину их недовольства, но мы знаем своё дело, и с радостью и большим профессионализмом обеспечим вам дальнейшее времяпровождение без никакого возможного беспокойства со стороны этих нерадивых людей.

- Выполняйте, - с железной твёрдостью сказал Игги, по-прежнему показывая своим видом, что мы для него никто.

Я был рад осознавать, что мне удалось спасти наши души от несвоевременной кончины. Думаю, и мои друзья были этому рады, хоть и были по-прежнему настроены враждебно ко всем, кто находился внутри, и им пришлось переступить через себя, чтобы вновь очутиться в логове врага с обязанностью побеспокоиться об их безмятежном времяпровождении. Поначалу они не желали переваривать эту мысль, но лишь до тех пор, пока мы снова не посетили бармена. На этот раз он был более радушен, видимо новость о том кто мы есть, разошлась с невиданной скоростью среди всех присутствующих. Нас это немого тешило и забавляло, что мы такие простачки сидим, отдыхаем среди кучки головорезов, и любой наш каприз сходит нам с рук. Надо сказать, что никогда прежде я не чувствовал себя более защищённым, хотя моей обязанностью было обеспечивать защиту. Парадокс. Но глядя на этих безудержных хаоситов, невольно приходит мысль «разве им что-то вообще может угрожать?».

В раздумьях мы провели достаточно времени, чтобы понять, что так дальше не может продолжаться, и мы заказали выпивку. Бармен не без доли юмора, достал ту же самую бутылку жгучей смеси, и разлил всем нам в кружки строго по каёмочку. На удивление самих себя, не моргнув глазом, мы выпили всё до дна, залпом. Этой смесью мы расширили границы нашего восприятия дегустаторского мира, и решили, во что бы то ни стало, перепробовать весь ассортимент, что был в наличии. Нам подавали искрящийся эль, кунжутную брагу с ножками фей, плазменный ураган, первосортную выжимку кипящего сидра, трёхслойный сильнодействующий шнапс, настойку с потёртых крылышек детёнышей драконов – всё это побывало в нас, и с каждой новой порцией наш аппетит всё возрастал. Бармену пришлось изрядно потрудиться, таская новые бочки пойла, и разные ингредиенты с чердака, чтобы только удовлетворить нашу непрекращающуюся жажду, за что мы его постоянно благодарили подбадривающими выкриками «Шнель, шнель, битте». И когда мы уже не знали за что пить, а просто пили чтобы запить предыдущий напиток, случилось так, что бармен, не поверяя своим собственным словам, заявил нам:

- Кончилось. Всё кончилось.

Как это обычно бывает, всему приходит конец, но мы, пребывая под неведомыми силами опьянения, не желали в это верить. Мы стучали кружками по столу, словно устраивали локальный бойкот, и требовали продолжения, но продолжения не последовало. Хаоситы с верхних этажей таверны кричали, что требуют выпивки, и на любое промедление бармена швыряли в него, чем только под руки попадётся. Именно поэтому в меня что-то тоже частенько попадало, и это мне помогло немного отрезвиться. Я посмотрел по сторонам – вся таверна ходила ходуном, начались драки, ссоры, а всему виной были мы, лишившие хаоситов выпивки. Я пнул Джо и Ави, надеясь, что они меня поймут, что сейчас лучший момент, чтобы убраться отсюда по-тихому, но они стали напевать старую семитскую песенку «Хава шалом хава», и мне трудно было вклинить хоть слово. И когда я уже думал, что наш конец близок, случилось всё наоборот. Хаоситы стали суматошно покидать таверну, не имея никакой причины дальше тут оставаться. Вскоре вся таверна опустела, и приняла свой нормальный облик: больше не летали ни стулья, ни столы, люстры вернулись на потолки, восприятие искаженной реальности пропало. Мы остались одни посреди разбитого корыта. Джо шмыгнул носом, а затем расхохотался. Ави его подхватил, а потом и я. Мы схватились за животы и долго не могли успокоиться, а затем стали приходить люди, разный люд, кто мал, кто велик, кто беден, кто богат, и принялись рассаживаться по местам, готовясь праздновать День сотворения мира в освобождённой таверне. Это были не хаосники. Один пришел с водой, другой разжег костёр, третий с кусочками металла, четвёртый с воздушным забралом, пятый с вечным стимулом, шестой с жарким именем... так заполнилась вся таверна разными людьми, с разными потребностями и разными склонностями, и было среди них и для нас место.

Таким образом, Всепросторный праздник состоялся.