РОБОКРАБ ИЛИ КРАБОЦЫП. Скетч №2
Мусорщик, как и полагалось Владыке Тьмы, спал днем, а бодрствовал ночью. Однако вот уже которые сутки он не высыпался, и от этого становился всё более раздражительным. Днем ему снились ужасы, а ночью они материализовывались в кошмары наяву. Спать ему мешала разъяренная толпа, собравшаяся у него под окнами, с явным намерением донести до него свое недовольство происходящим всеми доступными ей способами. Порой даже проскакивали обидные лозунги или речёвки. И это выводило его из себя.
Всё началось с пары недовольных, которые были тут же на месте нейтрализованы. И, казалось бы, на этом всё: очаг возмущения локализирован и погашен, но что-то пошло не так. То ли Меркурий был во втором доме, то ли это был заговор, организованный Мироздателем, с целью низвергнуть его с даже еще ненасиженного трона, то ли, совсем уж невероятное предположение: пикетирующие имели все основания быть недовольными.
Сейчас уже неважно, что на самом деле стало первопричиной, запустившей безжалостный маховик последовавших за ней событий. Важно следствие, и вот оно, как говорится, налицо: за окнами толпа и она недовольна. За это время митингующие возвели палаточный городок, обросший плакатами и баннерами. Кое-где в лагере можно было заметить транспоранты с изображенными на них Ксю Скай, скотом, а иногда с fastest’ом и другими. Они даже ухитрились соорудить из подручных материалов чучело, чем-то отдаленно напоминающее Мусорщика, но не будем к ним придираться: всё-таки ломать – не строить. Как формируются облака, конденсируясь вокруг на первый взгляд малозначительной песчинки, так и число митингующих росло в геометрической прогрессии, собираясь вокруг образов первых жертв репрессий, чьи взгляды и убеждения они разделяли. Но, откровенно говоря, в лагере были и те, кто, поддавшись массовой истерии, или же банально от скуки, орали за окном просто за компанию.
Уже давно между представителями враждующих группировок не было такого единодушия. Свет, Тьма, Стихии и Нейтралы – все объединились в едином порыве, волнами накатываясь и разбиваясь о бронированные двери Владыки. Они даже накатали петицию, под которой подписалось триста с лишним человек. Однако в итоге она куда-то бесследно исчезла. По всей вероятности тут не обошлось без коварных происков тайных агентов, подосланных в лагерь митингующих самим Мусорщиком.
Днем они зачитывали свои требования и просьбы, а ночью под аккомпанемент Alex Lead’а распевали пацанские песни у костров, сочиненные Унтерофицером. Звучало также кое-что и из классики. Октябрь показывал очередной ролик на своем смартфоне, Puni бил себя пяткой в грудь, доказывая кому-то, что это его пантеон, СТАРЫЙ ПАРЕНЬ декламировал стихи, а Helenka, обнявшись с Hitman’ом, как всегда плакали навзрыд от избытка переполняющих их чувств. Собравшиеся развлекали себя как могли: делать-то всё равно особо было больше нечего. Короче говоря, со всем этим шумом и гамом за окнами жилось Владыке в последнее время несладко.
«Верните бои! – Хотим опыт за сливы! – Удар не попадает! – ревела толпа. – Добавьте дропа! – Почините аукцион! – Уберите наконец лаги!!!»
Мусорщик нервозно синкопами шагал по тронному залу, не находя себе места. Изредка он останавливался и замирал, при этом вглядываясь куда-то в темноту стеклянными от недосыпа глазами. «Я разобрался с назойливыми гопниками, повсеместно запретив уличные драки. Взамен я дал им честные БХБ, отобрав титулы и регалии у перекачанных монстров. Я даже откорректировал Бои Чести, сбалансировав противоборствующие стороны, – бормотал он себе под нос, загибая пальцы на руке. – Я поставил ограничение по титулам для вечников, увеличил количество проливаемых слез в конфликтных боях, забрал песчинки и холоны у халявщиков, я даже открыл для них новую пещеру. И это еще я не вспоминаю о банковских счетах за смешную цену в сто кредитов и про доступные сосательные леденцы на прилавках! Почему они всё равно недовольны? – Мусорщик в отчаянном бессилии упал на трон и обхватил голову руками. – Я же всё делаю для них! Что им еще от меня нужно?!». Но ответить ему было некому.
Тем временем за окнами, заглушая шум близкой к безумию толпы, раздался громогласный полный негодования голос: «Я вложил в эту игру двадцать тысяч евро. Имею ли я право на соответствующее отношение?» – «Да!» – «Безусловно!» – «Конечно!» – по лагерю прокатилась волна поддержки оратору, взявшему слово. «Не так давно из-за лагов я и мой клан лишились клановых сундуков, – продолжал Толпаежиков, – и не каких-то там из ясеня или дуба, а из черного дерева! – толпа негодующе забурлила. – Кто всё это будет возмещать? Я требую компенсации, иначе вы не оставите мне выбора: я буду голосовать рублем!» – «КОМ-ПЕН-СА-ЦИ-Я! КОМ-ПЕН-СА-ЦИ-Я!» – подхватив новое слово, начала скандировать толпа.
На этот раз Мусорщик уже просто не мог оставаться безучастным к происходящему: как-никак к нему обратился солидный человек. Пошарив по карманам штанов, он вывернул их наизнанку. Из находок был шнурок, пуговица и немного мелочи номиналом в пять копеек. Первые две были бесполезны, а вот последняя могла и сгодиться. Он отсчитал половину (ведь месяц еще только начинался, а еще нужно было на что-то жить) и засунул ее обратно в карман. Вторую же, открыв форточку, он бросил в толпу, которая принялась подбирать ее, как манну небесную, попутно восхваляя Владыку.
Конечно, на какое-то время это погасило бурлящие эмоции и усмирило митингующих. Гневные хулительные речи сменились на хвалебные возгласы: «Славься, Мусорщик! Славься Темный Ангел!». Но лишь на время. Вкусив ангельских даров, пикетирующие расходиться не спешили, и теперь по малейшему поводу скандировали столь сладкое и столь понравившееся им слово «компенсация». Однако теперь Владыка оставался глух к требованиям простых смертных. И правильно: нечего их баловать, так ведь и до конца месяца можно не протянуть.
Но хоть как-то обозначить свое присутствие всё же было нужно. И Судьба, сжалившись над Темным Властелином, подкинула ему такую возможность. За окнами начали раздаваться робкие едва различимые за галдежом толпы просьбы о помощи. Кто-то застрял в одной из локаций и не мог самостоятельно выбраться. Их мольбы были столь жалостливые, что даже темное сердце Ангела не выдержало и дрогнуло. «Вот оно, – подумал Мусорщик, – я помогу этим беднягам и все снова будут меня боготворить!». Он аккуратно приоткрыл форточку и прокричал: «Метка Галана. У кого есть – кричите сюда, кто будет мешать и кричать не по делу, буду стрелять на поражение». Во внезапно воцарившейся тишине раздался щелчок передергиваемого затвора винтовки.
– Фаста ни за что посадили. Стреляйте тогда уж и в меня! – прокричал первый смельчак. Тут же раздался выстрел. Лучик Тьмы свалился как подкошенный. Пуля угодила ему в ногу, раздробив коленку. GIVENCHY и ЕВГЕН С НЕВЫ, взяв раненного соклана под руки, попытались оттащить его вглубь лагеря. Один за другим прогремело еще два выстрела: первый из помошников схлопатал пулю в руку, которая теперь безвольно болталась, а второй – в живот. Все трое повалились на брусчатку, заливая ее своей темно-алой кровью. ЕВГЕН С НЕВЫ зажимал рукой рваную рану, не давая внутренностям вывалится из своего вместилища. Внезапно обстановка накалилась. Подоспевшие на выручку сокланам Темный Эльф, х львица х, Саблезубая Мышь и Mys nik также получили огнестрельные ранения разной степени тяжести и теперь лежали плечом к плечу в луже братской крови на грязной мостовой.
– Мне пожалуйста Роял чизбургер меню. – в шутку прокричал Рамсилкин.
– Я же предупреждал! – слезы текли по серым каменным щекам Ангела, собираясь в огромную каплю под подбородком, но рука его не дрогнула и он спустил курок. Рамсилкин упал спиной назад, как мешок картошки: пуля вошла ему прямо в лоб и вылетела из затылка, унося за собой осколки черепа и кроваво-желтое месиво, ранее служившее ему мозгом.
Крики ужаса, брань, истерический смех, рыдания – всё слилось в неразличимую какофонию звуков, нависшую над лагерем, который теперь напоминал место кровавой бойни. Когда шутишь с Ангелом, смейся вместе с ним.
Пальба продолжалась всю ночь. Мусорщик стрелял и плакал, плакал и стрелял: «Я же всего-то навсего хотел вам помочь...Почему вы кидаетесь-то под пули??!». Более не в силах смотреть, как митингующие самоубиваются на его делянке, Падший Ангел закрыл наконец форточку, отбросил винтовку в угол и закрыл лицо руками. Пол зала был усыпан отстрелянными гильзами. «Что же вы натворили...»
Рассвет этим утром был не похож на другие. То ли от пролитой ночью крови, то ли от поддоженного на площади чучела. Так или иначе, Мусорщик наблюдал как на безмятежной стеклянной глади окна плясали багряные блики.
