Зловещий тыквежонок

В ту осень во всех городах стояла сухая солнечная погода. Опытные воительницы колючими рукавицами собирали пылающий златолист, памятуя о том, что только в сезон без дождей вытяжка из этих растений даёт особый яд, пожирающий внутренности врага изощрённо и медленно, сохраняя слабый огонёк жизни, чтобы мучения длились как можно дольше. За городскими пустырями продлили сезон игры оторванными головами, а наёмные убийцы пополнили свои коллекции сушёными пальцами жертв и скальпами поверженных конкурентов. И чем больше трофеев висело на их поясах, тем выше была цена за услуги и тем опаснее становилась шаткая тропа для мастеров смертельного ремесла. Два странствующих бродяги, один был пузат, как бочонок, второй – длиннющий, как фонарный стол, обивали пороги домов, пытаясь продать просроченные серверные «лаги» и сбыть по средней цене ангельские секреты.

Пришло время считать цыплят, и фермер Чак из Мун Сити перестал спать ночами. Ему всё время мерещилось, что кого-то не досчитал, а кого-то посчитал два, а то и три раза лишних. Он вздрагивал посередь ночи, вставал со скрипучей постели и в потрёпанном тулупе крался на чердак, где в тяжеленной амбарной книге витиеватые закорючки хранили за собой тонны данных за отчётный период.

Затем он долго-долго обходил курятник, проверяя в целости ли и сохранности ли любимые питомцы. В одну из ночей в мутное окно спальни поскреблась лунная тварь. Каждую осень она вновь и вновь выпрашивала себе в дар горячее сердце Чака, но по какой-то причине он не спешил отдавать его ей. Тогда она приходила в ярость и взрывала несколько куриц или отрывала им головы, выкладывая затем куриными тушками всяческие проклятия вокруг фермы. Ни одно из проклятий не сбылось, но Чак всё равно заранее переживал, потому что каждую осень в течение нескольких ночей тварь приходила снова и снова. И нарочно не подряд, а через ночь или две, чтобы ждал и боялся. Вот и в эту ночь она явилась внезапно.

- Отда-а-ай, отдай мне своё сер-р-рдце, - простонала она, когда он подошёл к окну. Не подойти он не мог, потому что в таком случае она шла громить курятник.

- Нет у меня сердца, глупая! Я самый бессердечный человек в этом мире! Пшла прочь! – Он знал, что силой забрать сердце она не могла, нужен был именно искренний дар.

- Е-е-есть, - выла лунная тварь, и длинные белые пальцы вцепились в оконную раму, тварь бесилась. – Ты и сам скоро будешь рад отдать его мне…

Чак отмахнулся от зловещего предзнаменования и присел на подоконник. Препираться с непрошеной гостьей придётся до рассвета. Несколько ночей после она не показывалась, но фермер бодрствовал, пытаясь доспать кусочками сна днём после обеда и в полнолуние, когда тварь почему-то не приходила.

***

Ночью кто-то громко заплакал у дверей. Чак проснулся и некоторое время прислушивался к тихой битве своего сердца, когда плач возобновился. На происки лунной твари это не походило.

Под лунным светом фермер обнаружил корзину с шевелящимся свёртком, который издавал душераздирающий писк. Пришлось занести его в дом, иначе всех кур перебудит. Они и так плохо несутся в последние дни.

Развернув пелёнки, Чак ругнулся. Внутри оказался крепыш необычного вида. Это был не то зверёныш, не то ребёнок. Тощее тельце и огромная овощевидная голова. Кто его родители и какого он рода фермер не взялся бы гадать, слишком уж сморщенным был подкидыш. Никаких записок. Лишь замусоленная плюшевая игрушка, похожая на медведя, лежала сбоку. Вынести корзину обратно он не мог, да и ребёнок успокоился и теперь внимательно уставился на Чака.

- Ладно, так и быть, оставайся. Мне как раз нужен толковый помощник.

Ребёнок в ответ лишь зевнул и уснул.

***

Так у одинокого Чака появился наследник. Фермер недолго мудрил с именем приёмного сына, поэтому назвал его просто Джек. Мальчик рос быстро и очень скоро из нескладного младенца превратился в головастого пацана. Красивым он не стал, лишь изредка, когда мальчик улыбался, его можно было назвать симпатичным. Отец не переживал из-за внешнего вида парня, он считал, что на ферме самое главное – это сильные руки и здоровье. А силищи у Джека было предостаточно. Вместе они провели зиму, весну и лето. Осенью Чак забеспокоился и на всякий случай отправил отпрыска к своим троюродным тёткам, что уже несколько лет жили в Сан Сити, где им было теплее и сытнее.

Чёрные Бабки в шесть сморщенных рук разом всплеснули, когда к ним приехал негаданный нежданный внучатый племянник. Авдотья сразу взялась учить его драться, Фёкла потчевала гнилыми пирожками и червивыми грибами, маринованными в слезах врага, которые у неё, надо признаться, выходили очень вкусными, а Проскофия мальчика сторонилась, прикрываясь оберегами и отмахиваясь клюкой. Уж очень она боялась странностей, а детей и подавно.

Внуку было поведано, что не так давно Бабки были лишены государственной пенсии, поэтому с утра до ночи они выходили на промысел. Продавали вязаную амуницию, семейные драгоценности (бижутерию!), заколдованные топоры и обереги. Тем, кто добровольно покупать не хотел, отдавали силой, кому-то даже посмертно с ящиком цветов в качестве извинений за причинённые неудобства.

Джек неоднократно просился с бабушками, чтобы изучить занятное ремесло, но те лишь отмахивались. Негоже фермерскому сыну бабскими занятиями маяться. Но мальчик был слишком любознателен, поэтому сам вызнал все секреты. Он убегал за грибные лужайки и мастерил там сувениры. В Грибнице убедил Рогача высечь ему на плече зачарованную татуировку в виде чёрного креста, но прежде ему пришлось выполнить ни один квест, когда несговорчивый монстр наконец-то согласился на сделку. Лишь следующей осенью мальчик смог приступить к задуманному.

Сперва всё шло хорошо. На Центральной поляне к нему бросились жители, буквально из рук вырывая занятные сувениры и коллекции. К талантливому парню тянулись руки, всем хотелось урвать подарок на халяву. Призы быстро кончились, а толпа продолжала расти. Вскоре люди обезумели и начали рвать на кусочки самого пацана, решив, что раз он на человека похож лишь отдалённо, то ни к чему ему и быть.

Едва живого его потом нашла Фёкла. Ярость её была настолько сильной, что Пеленою Тьмы накрыло весь город и всех, кто не успел скрыться, настигла чума. Распухшие жители взрывались, заражая всё и вся вокруг. Не тронула эта хворь лишь Чака, который, не чувствуя сердца, примчался в Сан Сити первым же рейсом, бросив любимый курятник.

- Дело дрянь, - вынесла вердикт строгая Проскофия.

- Сделай что-нибудь, молю тебя! – Упрашивал её безутешный отец. – Я знаю, ты можешь.

- Есть один способ. Из загашников самой пречёрной магии. Не знаю, согласишься ли…

- На всё согласен! Говори, что необходимо?

- Сперва мне нужна его самая любимая игрушка… - Начала Чёрная Бабка, снимая с пояса один из оберегов…

***

Спустя неделю мальчик очнулся, как ни в чём не бывало. Страшные раны зажили, но оставили неприятные шрамы на лице и теле. Он плохо помнил, что с ним случилось. Чак забрал сына домой. На прощанье Проскофия вдруг обняла его и шепнула, что следующей осенью научит его новому ремеслу, подобному тому, чем занимаются они. От этих слов парень был счастлив, поэтому очень скоро перестал сердиться, что пришлось вернуться домой так рано.

Стоит сказать, что лунная тварь не появлялась несколько лет. Ферма процветала, курицы практически перестали лопаться от страха по ночам, а Джек вырос в долговязого сильного юношу. Он усердно работал на ферме и каждую осень уезжал на пару недель в путешествия по городам. Отец не спрашивал зачем, он знал, что теперь мальчика никто не посмеет обидеть. И всё было хорошо, пока однажды в первую осеннюю ночь тварь не вернулась. Джек как раз собирался в дорогу и в спешке не закрыл входную дверь. Тварь не могла поверить в своё счастье. Неужели?

- Где? Где оно?! – Она драла грязными когтями грудь Чака, намереваясь выцарапать долгожданный подарок хоть так. – Куда ты его спрятал? Почему я его не вижу?

- Оно у меня. – Вдруг послышался тихий голос Джека. – Оставь моего отца в покое.

Кривая и голая, как кочерга, тварь удивлённо смотрела на подростка. Тот стоял в проёме двери с большим фонарём в отцовской широкополой шляпе и манил тварь за собой, держа в руках какой-то свёрток. Отец улучил момент и вырвался из лап твари, зажав пальцами левую часть груди.

- Ты что за урод такой? И где сердце? – Она осклабилась. - Мне человеческое нужно, а не овощное.

- А ты найди. – Он помахал мешком в руке и исчез во дворе.

Долго вилась белой лентой по двору лысая тварь. Джек умудрился запутать её, развесив повсюду фонари. И она застряла в ловушке, ибо света любого боялась. Стоило ей попасть под него, как бледная кожа начинала шипеть и плавиться. Металась так она до самого утра. А на рассвете скривилась в судорогах, прокляла в последний раз Чака бессмысленными словами и издохла.

Отец и сын затоптали останки лунной твари и вернулись в дом. Позади была тяжёлая ночь, а с утра много работы, чтобы отвлекаться на такие несущественные мелочи. Раны отца оказались не слишком опасными для жизни. Вечером они устроили себе праздничный пир, в конце которого Джек поставил на каминную полку тарелку с куском пирога и кружкой столичного эля. На полке той сидел неказистый глазастый тыквежонок, внутри которого тихо-тихо билось живое большое сердце…