Крестовый поход
Дождь. Вторую неделю дождь. Дорога превратилась в болото. И почему мы напали именно на Демонс-Сити? Лучше бы на Девилс. Там дороги не в пример лучше. Мощеные камнем, выпуклые по центру, чтобы вода стекала на обочину. Здесь же колёса по ось уходят в грязь и нам часто приходится слезать с телеги и помогать и без того измученным лошадям. Именно лошадям, мулов перебили еще месяц назад, в той засаде, где погиб цвет нашей армии. Что ж еще можно сказать, если приходится запрягать в телеги гордых кавалерийских скакунов. На них уже некому сидеть. От великой армии остались только мы. Остатки тяжелой пехоты, основательно потрепанной в штурме Демонса, но еще вполне боеспособной. Сотня имперской регулярной армии, десяток Наёмников да несколько лучников из Эмеральда. Всё. Великой армии больше нет.
Когда нас бросали в мясорубку под стенами города тьмы – мы верили, что этот город оплот зла. Стоит на зле, рождает зло и правит злом. Так нам сказали отцы-командиры. Чушь. Но мы поняли это слишком поздно. Уже ворвавшись в город, стоя на узкой улице, с окровавленным клинком в руке, в помятой кирасе и сбитым набок шлеме...
Мы ворвались в город. Выдернув стрелу из ноги, я огляделся. Пожары. Пробив стену, наши осадные машины перенесли огонь дальше, метая уже не камни, а подожженную промасленную ветошь… Дети. Дети, в кольчугах своих убитых отцов. С мечами, которые некоторые из них даже не могли поднять… С залитыми кровью лицами и глазами, пылающими ненавистью. Они стояли без всякого строя, молча смотрели на нас, Захватчиков. Где ликующие толпы, приветствующие освободителей? Где рогатые чудовища с огненными бичами, где злые демоны?
Вокруг только разрушенный город тех, кто решил жить по-другому. Добровольно. Тем, кто не хотел, разрешили уехать. Всё честно. Никого не заставляли работать в каменоломнях, безжалостно полосуя плётками упавших от усталости. Кто же мы после этого? Великая армия света с крестами на плащах и доспехах… Кто-то подошел и встал рядом, выставив меч в третью защитную позицию. Я видел, как его меч качнулся, словно в недоумении… и опустился. Пробегали люди, что-то кричали десятники, а мы так и стояли, опустив оружие, не в силах смотреть в глаза этим детям.
Что-то тяжело ухнуло над головой, и я рефлекторно присев, успел рассмотреть файрбол, пущенный каким-то магом. Он врезался прямо в толпу ребятишек, раскаляя мечи и превращая кольчуги в орудие чудовищной пытки. Потянуло горелым мясом и расплавленным металлом.
Подошел маг. Посмотрел на трупы. Обгоревшие куски мяса, в повалку лежащие в узком переулке, выходящим на крепостную стену. Скривил губы и отвернулся. Я развернулся и поковылял назад, в пролом, приволакивая раненую ногу…
И вот, обоз с ранеными плетется обратно в столицу, ничуть не напоминая колонну триумфаторов. Армия умылась кровью. Ковыляя по колено в грязи, оставляя кровь на бортах телег, мы шли домой. Кто-то в фургоне тихо перебирает струны лютни. И дождь, стекая по натянутой на крышу ткани, вплетается в мелодию. И мимо медленно проплывают деревья и фермы… И боль в раненой ноге не может сравниться с болью в душе, выгоревшей и обратившейся в пепел под стенами темного города…
