Про ведьм, бананы и насекомых (3)

Некоторые верят в жизнь после смерти. Кто-то - в абсолютное спокойствие, нирвану. Другие - в рай и ад. Еще какие-нибудь - во что-то другое, а следующие - не верят вообще ни во что.

Здесь было очень жарко. Я даже почувствовал, как по шее куда-то под броню скатывается капелька пота. Собственно, это и убедило в том, что здесь - не ад. Для него как-то недостаточно жарко. К тому же, вряд ли в аду жарящиеся на сковородках обреченные грешники пахнут так вкусно, как этот сходу угадываемый в воздухе запах готовящегося мяса и специй. Впрочем, на рай это тоже не смахивало, как и на обетованную нирвану. Полный уверенности в том, что вот прямо сейчас увижу лица умерших друзей и врагов, а также совершенно каких-то чужих людей, я открыл глаза.

Никаких лиц передо мной не обнаружилось, зато обнаружился потолок. Необычный, как будто не из камня, а из отполированного пластика. Я даже разглядел на нем очертания собственного тела и понял, что лежу на какой-то поверхности. Посередине, прямо из потолка, свисал странный фонарь, распространявший по комнате отдающий желтым свет. Чья уж извращенная логика додумалась до того, чтобы туда его поместить, мне было невдомек. Всем ведь известно, что фонарь правильнее располагать у стены, если уж денег не хватает на нормальные факелы.

Я осторожно пошевелил пальцами рук и ног, понял, что конечности меня слушаются, и рывком сел. Как выяснилось, на чьей-то скомканной постели. Комната была не особо большой, но в нее вполне поместились кровать, причудливой конструкции шкаф, два стула и какая-то тумбочка. Кроме того, с радостью была обнаружена дверь. Потянув ее на себя, я настороженно выглянул. За дверью был уходящий влево и вправо короткий коридор. Причем, слева запах был сильнее и отчетливей, однако больше, чем есть, мне хотелось выяснить, где оказался, поэтому я двинулся вправо.

Еще одна комната, чуть больших размеров. Опять большой фонарь с какими-то висюльками в центре потолка, на полу мягкое покрытие. Диван, два здоровенных кресла, столик, шкаф в основную часть стены напротив, непонятный плоский агрегат на тумбочке, стул, сто с уменьшенной копией того, большого агрегата. И сгорбившийся человек за столом.

Он сидел ко мне боком, почти даже спиной больше, скрючившись над чем-то в своих руках, а потому не заметил. Я перехватил молот поудобнее и шагнул к нему.

- Такое даже пересоленным не может быть невкусным, - человек хихикнул и вдруг обернулся, уставившись прямо на меня с широченной улыбкой во все лицо. Видать, выражение моего было не столь счастливым и радужным, потому что улыбка через мгновение схлынула, и человек широко раскрыл глаза.

- К-ктоо?..

- Молчать! - рявкнул на него я и тот затих, только слегка развернулся ко мне на стуле. - Что это за место и кто ты такой?

Человек попытался что-то сказать, но, видимо, от испуга только беззвучно шевельнул губами.

- Отвечай, мразь! - я сделал еще шаг и слегка, больше для эффекта, замахнулся молотом, но существенных результатов просьба не принесла, человек только подскочил со стула и сразу же застыл на месте, выставив вперед руки. Устройство в его руках пискнуло и тот немного поднял его. Это вполне могло оказаться каким-нибудь оружием, а я как-то не планировал нынче умирать. Особенно учитывая, что не до конца был уверен в том, что, все-таки, мертв.

- А ну дай сюда! Давай сюда, сказал! - отрицательно замотавший было головой человек подбросил в моем направлении устройство, и я поймал его свободной рукой. - Теперь повернись.

Некоторые, по новомодной привычке, носили значок на спине. Но у этого и там его не оказалось. Либо слухи о тех, кто не выбрал Путь, действительно были правдой, либо у этого значок был где-то еще. Однако кроме шорт на человеке ничего не было, и я по совершенно очевидным причинам не стал утруждать себя дальнейшими поисками.

- Ты Темный? - с надеждой спросил я, и молот в руке приятно заурчал. Но человек неистово замотал головой из стороны в сторону. Ладно, черт с ним, потом разберемся.

Устройство в моей руке снова пискнуло и я, стараясь не выпускать человека из виду, поднял его повыше, чтобы рассмотреть.

Вообще, надо сказать, когда что-то, столь же тяжелое, как молот, падает на ногу, это довольно больно. Вот без всяких умалений ощущения и прочего мужественного отрицания. Словно на занятиях по боевой подготовке какой-нибудь желторотый курсант или, не приведи Повелитель, курсантка, метнет камень так, что тот приземлится не в положенную площадь с замерами, а аккурат тебе в большой палец.

Это было действительно больно. Так, что потемнело в глазах, но я, не отрывая их от магической вещи, потряс головой и вытряхнул из себя боль.

Бывает то, чего не ждешь, как вот вывалившийся случайно всем своим весом на ногу молот. Бывает то, чего не ожидаешь, как предательство друга. А бывает то, что невозможно. То есть такое, чего не может быть.

Я смотрел в буквы, а эти буквы, в свою очередь, складывались в слова. Так знакомо складывались, что... этого просто не могло быть.

Человек шевельнулся и я посмотрел на него. Тот снова застыл.

Убивать людей можно по-разному. Маги убивают своей стихией, красиво, беспощадно, гарантированно. Ведьмы - своей, особой магией, которая просто есть. Хотя, в принципе, столь же красиво и гарантированно можно проткнуть человека мечом или воткнуть в него кинжал, куда-нибудь в селезенку. На худой конец, рубануть сплеча топором, чтобы даже сомнений не осталось. Все это - для эстетов. Нет ничего более беспощадного, чем молот. Был человек, а потом сразу нет его, а то, что остается, даже на человека и не похоже. Но есть способ... пусть и не беспощаднее, но куда более безжалостнее - убивать голыми руками.

У меня уже не было молота, он лежал где-то на полу, и наклоняться за ним мне было не с руки. Хотелось схватить человека за горло, сжать его, а затем перестать себя контролировать. Так, чтобы потом никогда об этом не вспоминать.

Я снова шагнул к нему и тот, видимо, осознав всю бескомпромиссность ситуации, попятился, но запнулся и с размаху уселся пятой точкой на какую-то широкую черную полосу на столе, испещренную мелкими выпуклостями.

- Процжтагврщадышаутлкгкаыбват, - внезапно произнес я и от неожиданности остановился. Человек помедлил, оперся руками о стол, а потом поднялся.

- Цудлоашрвщшщкшоущ, - снова сообщил я бессмыслицу, а потом, желая выбить ее из головы, со злостью пихнул себя рукой в голову.

Человек перевел взгляд с меня сначала на место своего трагического приземления, затем на мерцающее полотно поперек стола чуть дальше. Я проследил его взгляд.

Там тоже были буквы и слова, и мне даже отсюда было видно, какие. А потом я все понял. Сразу, без всяких логических цепочек и рассуждений, просто пришло понимание, мгновенное.

Мы одновременно посмотрели друг на друга, одновременно встретились глазами на секунду, одновременно рванулись. Я - к нему, он - к этому устройству. Очень болела нога. Поэтому он оказался быстрее, дважды щелкнул чем-то.

Я успел заметить, как мерцающий сероватый экран сменился на черный, с какой-то картинкой посередине, а потом потерял сознание.

***

Внутри явно ругались. Я сначала хотел залететь весь такой красивый и мощный, да на всех парах, мало ли чего. Потом разобрал знакомые интонации. Постоял у двери, поколебался, но делать было нечего. Кто слишком долго стоит у двери - не заходит. Поэтому толкнул дверь и зашел в дом.

Обе, и Малена, и Наташа, синхронно обернулись. Наташа яростно погрозила сжатым кулачком, Малена сделала несколько быстрых замысловатых движений одной рукой. И я почувствовал Тьму.

Не знаю, кто из них двоих в этом был виновен, но каждая клетка моего тела ощутила Это. Оно, на самом деле, не так уж и страшно, как рассказывают. Может быть, даже приятно, в некотором смысле. Можно сделать всего один шаг и оказаться там. Можно даже вообще ничего не делать, просто раскинуть руки и упасть в Нее, не сопротивляясь, не сдерживая то, что изначально. Да, в принципе, можно даже и руки не раскидывать, хотя бы просто не сопротивляться, и все станет Иначе.

Я посмотрел в глаза Малене, а потом закрыл свои и шагнул вперед.

***

Снова потолок. Хорошо хоть, на этот раз обычный, нормальный человеческий, и никаких фонарей посередине.

Я повернул голову и тут же получил весьма обидную пощечину, пусть и слабенькую, неумелую.

- За что? - резонно вопросил я, и Наташа выпалила:

- За то, что тетя Малена ругалась, а ты обещал!

- Иди порисуй, - появившаяся у кровати Малена подтолкнула девочку и та, хоть и поколебавшись, послушалась, отошла куда-то за поле моего зрения. Малена села на кровать и положила руку мне на лоб, поцокала языком. Я молча смотрел на нее.

- Ты обманул меня, - сказала она, наконец, и я вздрогнул. - Если ты еще раз меня обманешь, я уйду.

Мне не хотелось, чтобы она поняла, о чем думаю, или хотя бы дать намек о своих ощущениях. Я предпочел бы ничего не говорить, но Малена явно ждала, а значит, мне нужно было что-то сказать.

- Я не обманывал тебя, никогда.

- Ты заставил девочку украсть рецепт и создать зелье.

- Да.

- Ты его использовал.

- Да.

Малена на некоторое время замолчала.

- Ты ничего не сказал об этом. Мне.

- Да. Но я тебя не обманывал.

Я не знаю, о чем она думала. Мы пялились друг на друга и, в общем-то, все. А лично я, к своему стыду, заставил себя отбросить все мысли и просто пытался найти изменения лично в себе.

- Расскажи мне.

И я рассказал, все, ничего не утаивая.

- О чем ты думаешь? - резко и жестко спросила Малена через некоторое время, наклонилась, приподняла к себе мой подбородок, вперившись взглядом.

- Я... уже?

- Нет, - Малена убрала пальцы и поднялась. - Я не позволила. Кажется, - добавила она и хихикнула. - Отдыхай.

Когда Малена ушла, я нащупал на груди значок, подтянул его к лицу и долго всматривался. Так и уснул.

***

Днем озеро совсем не такое, как ночью. Нет, это тоже вода, конечно, просто смотрится она иначе. Скорее всего, все дело в лунной дорожке - днем ее заменяют солнечные блики на поверхности. Ну и видно дальше, светло ведь. Пусть и другое, но и днем оно по-своему красивое. А вот солнце основательно припекает.

- Наверное, и я тоже есть... там, - сказала Малена с непонятно какой интонацией. То ли утвердительно, то ли вопросительно.

- Наверное, - на всякий случай подтвердил я. - Ну и что? Мы займем их место. Я убью его, а ты..., - начал я и осекся.

- А что - я? Ну же, продолжай, - заинтересовалась Малена, повернувшись ко мне. Подождала некоторое время и, не дождавшись ответа, продолжила. - Следуя твоей логике, мне нужно убить саму себя. Ты действительно этого хочешь?

- Нет. Не хочу.

- Вот и мне как-то не хочется. Да и зачем? К чему бы это привело?

Мне нечего было ответить. Когда нечего ответить - молчишь. Можно молчать смущенно, напряженно, растерянно и еще как-то, наверняка. Я молчал напряженно, чувствуя на себе ее взгляд. И, скорее всего, молчал бы еще очень долго, но Малена спасла ситуацию, неожиданно спросила.

- Скажи, я красивая?

- Очень, - немедленно подтвердил я, мысленно моля Повелителя, чтобы крошечная задержка с ответом из-за неожиданности самого вопроса не была расценена как сомнение.

- Ну что ж, пусть не сразу, зато правильно, - она рассмеялась и, потянувшись, звонко чмокнула меня в щеку. - Нравится?

- Очень, - вновь произнес я самое тупое, что только могло было быть произнесено. Пусть на этот раз и чуть быстрее.

- Какое удобное слово, - снова залилась смехом Малена. - Дай мне свою руку.

Я, не размышляя, протянул ей требуемое. Не откусить же она ее хочет, наверное. Малена откусывать не стала, взяла мою ладонь в свои.

- Что ты чувствуешь?

- Твои руки, - стремительно падая в пропасть собственного кретинизма, восторженно сказал я, но поспешил исправить положение. Правда, вышло не особо удачно. - Руки твои. Теплые они.

- А так? - Малена хитро прищурилась, выпустила мою ладонь и легонько пробежалась по ней кончиками пальцев.

- Щекотно, - ответил я. В общем-то, это была лишь часть правды. И я очень сильно надеялся, что другую ее часть поножи способны скрыть. Так-то, поножи, кстати, вещь вообще полезная. И в бою пригодятся, и не в бою.

- Честно-честно?

- Конечно, - нисколько не колеблясь, кивнул я. Ну а что. Половина правды - это же не ложь. Это просто половина правды.

- Щекотно ему, значит, - Малена разразилась очередным взрывом смеха, но вдруг посерьезнела. - Ты чувствуешь это - здесь и сейчас. Скажи, ты хочешь от этого отказаться?

- Нет, - и это была та правда, цельная и неразделимая, которую другими словами не дополнить.

- Вдруг там..., - Малена зачем-то ткнула вверх пальцем и я машинально проследил за ним. Вверху было синее небо и редкие белые облака. - Вдруг там я выгляжу иначе? Вдруг там я никогда не смогу тебя не только поцеловать, как сейчас, но и даже прикоснуться? По разным причинам. Вдруг там вообще нет для нас места? Для тебя - у меня, а для меня - у тебя? Скажи мне, ты хочешь отказаться от этого "здесь", ради неопределенного "там"?

- А здесь? - Я посмотрел ей прямо в глаза. - Здесь для меня есть место?

Позади что-то хрустнуло и мы одновременно обернулись. Наташа обошла лавочку и встала перед нами, держа на руках поднос, на котором лежали несколько крупных яблок.

- А я вам яблоки принесла. А то сидите тут полдня, как истуканы, - насуплено сказала она, развернулась и втиснулась между нами на лавочку. Посмотрела сначала на Малену, потом на меня и скорчила недовольную гримасу. - Ну? Вы есть будете?

- Да, - сказала Малена. - Будем... есть.

Мы, не сговариваясь, повернули головы к озеру и стали есть яблоки. Наташа, поколебавшись, тоже взяла одно и принялась его сосредоточенно грызть.

Когда с яблоками было покончено, я наклонился, зачерпнул рукой горсть мелких камушков и вопросительно посмотрел на Наташу. Та снова смерила нас обоих подозрительными взглядами, но все же встала и подставила ладони. Я аккуратно ссыпал в них камушки.

- Понятно все с вами, - фыркнула Наташа, показала каждому язык и демонстративно, будто бравый вояка, развернувшись, потопала к озеру.

Мы смотрели, как она, дойдя до озера, стала запускать по воде маленькие осколки чего-то большего. Камушки бились о поверхность и смешно подпрыгивали, продолжая свой путь до тех пор, пока окончательно не пропадали в толще воды. Очевидно, расстреляв весь боезапас, Наташа обернулась, прикрыла глаза козырьком рукой и уставилась в направлении лавочки. Потом помахала рукой и направилась в нашу сторону. Я помахал в ответ и повернулся к Малене.

- Мы на эти камушки похожи, не находишь? Только я не хочу, чтобы эта история заканчивалась так, как их история.

- Все верно, - кивнула она и почему-то слегка устало улыбнулась. - Но кто сказал, что это должно быть окончание истории?

Я еще некоторое время смотрел на нее, но Малена глядела вперед. Затем я вновь почувствовал щекотание, правда, уже совсем не столь волнительное, и взглянул на руку. На ней копошилась божья коровка. До одурения похожая на ту, которая облюбовала мою руку однажды. А может быть, вообще та же самая, кто их, этих божьих коровок разберет. Они ж все на одно... на один... что там у них, в общем. Насекомое топотило на месте. Я подумал и не стал его стряхивать. Тоже ж живое и вправе выбирать самостоятельно. Даже мысленно поспорил с самим собой, что оно поползет вниз по руке. Но маленькая тварь вдруг будто распухла, затрепетала крылышками и вспорхнула с руки. Я пожал плечами, повернул голову снова и мы вместе с Маленой стали наблюдать за приближением Наташи.

Только чуть прикрыл глаза. Все-таки, солнце светило слишком ярко.